Вы не больны, у вас жажда
Используя силу притяжения для удаления воды из легких, вы сможете проветрить воздушные «мешочки» гораздо быстрее и эффективнее – разумеется, если успеете сделать это на обратимой стадии «физиологического наступления смерти». Когда вы сразу же начинаете делать утопленнику искусственное дыхание «рот в рот», как принято в нашем обществе, куда денется большое количество воды, заполняющей легкие? Если сердце потерпевшего не бьется, и вода не может немедленно поступить в систему кровообращения, то одно только искусственное дыхание «рот в рот» почти не даст шансов уложиться в те тридцать-шестьдесят секунд, отведенных природой на выживание человека. Если же из легких сначала удалить воду, то тогда и только тогда процесс принудительного вентилирования путем вдувания воздуха в легкие немедленно даст эффект.
Я уверен – когда мой брат Дарий перестал дышать и потерял сознание от недостатка кислорода, одно только искусственное дыхание «рот в рот» не смогло бы его оживить. С тех пор прошло 55 лет, но я до сих пор помню его неподвижное, синюшное тело. Скорее всего, ему оставалось не больше 30 секунд до момента наступления необратимой смерти. Даже если бы тело выжило, его мозг оказался бы серьезно поврежден.
В то время, когда с Дарием чуть было не случилось непоправимое, никто еще не знал о сердечно-легочной реанимации. Но когда повар взвалил Дария на спину и побежал, содержимое брюшной полости мальчика начало толкать диафрагму, подпрыгивая вверх-вниз в такт движениям повара. Это тоже своего рода искусственное дыхание с использованием диафрагмы, только в более быстром темпе. У этого способа есть еще одно преимущество: увеличенный силой тяжести приток крови к сердцу стимулировал сокращения сердца в нормальном ритме.
В случае с девушкой я использовал сердечно-легочную реанимацию, потому что после того, как ее легкие полностью очистились от воды, мне было легче всего сделать именно это. В будущем я рекомендую применять этот способ ко всем утопленникам, у которых остается физиологический шанс выжить.
Через 55 лет я не перестаю удивляться, откуда мой отец точно знал, что делать.